Кадровый голод, нерабочие лифты, 20% населения в городе – как живет оккупированный Энергодар

21 листопада 2024 р. 12:51

21 листопада 2024 р. 12:51

Город с крупнейшей атомной станцией в Европе Энергодар находится почти три года под российской оккупацией. За это время оттуда выехало около 75-80% коренного населения, а захватчики ежедневно ставят под угрозу работу ЗАЭС.

О том, чем живет оккупированный Энергодар сейчас журналисты Inform.zp.ua пообщались с главой города Дмитрием Орловым в этом интервью.

– Сейчас в новостях Энергодар звучит в контексте ситуации на Запорожской АЭС, а российские пропагандистские СМИ чуть ли не ежедневно заявляют о якобы обстрелах города украинскими военными. Но однозначно жизнь продолжается, вопрос в том-насколько возможно сейчас жить энергодарцам в привычных для них условиях?

– На мой взгляд, что людей заставляет жить на оккупированной территории, в Энергодаре, в частности, это то, что они физически не могут уехать, или у них нет возможности уехать и бросить там свое имущество. Жизнь в оккупации еще хуже, потому что там, кроме самого присутствия оккупантов, их постоянного физического, психологического давления на людей, постоянной пропаганды, которую тоже трудно психологически выдержать, добавляется еще ряд коммунальных проблем и вопросов. Прежде всего, актуален вопрос даже не электрообеспечения, а подачи тепла. В городе не на 100% подан теплоноситель, а температура уже в квартирах низкая.

К тому же россияне не могут запустить тепловую и атомную станции, а тепло в Энергодар поступало именно от них. То есть нет там котельных таких, которые на органическом топливе работают, вот поэтому в этом случае даже подача тепла – это такая элементарная вещь, которую надо в первую очередь решать.

Что касается медицинского обслуживания, то приоритет обычно ставят на военный компонент, его обслуживают вне очереди. Сама же квалификация медиков такова, что в основном отправляют или в территории временно оккупированного Крыма. Но если ситуация критическая, то направляют в Мелитополь. Гражданских обслуживают по остаточному принципу. Медиков много уехало, и квалификация тех, которые остались там, и положение вещей, которое там происходят на сегодня в медицинской сфере, также не лучшее.

Что касается коммунальщиков, то есть определенная задержка по заработной плате. Оккупанты не выплачивают уже более полугода зарплату в бюджетной сфере. Энергодар всегда был профицитным городом, и всегда входил в десятку городов Украины по уровню уплаты налогов с заработных плат, по выполнению бюджета. Сегодня же есть недофинансирование, конечно, что есть недовольство горожанами, которые там остаются.

Лифты больше не работают более двух лет, потому что просто нет специалистов, которые могли бы их отремонтировать. Также влияет на это нестабильное электроснабжение. Некоторое время люди даже просили оккупационные власти поставить места для отдыха в многоэтажках. Потому что пожилым людям сложно взбираться на верхние этажи без отдыха.

Все эти вещи негативно влияют на возможность нормально существовать, я уже не говорю жить, А нормально существовать во временно оккупированном городе.

– Как часто Энергодар остается без света?

– Что касается электричества, то мы даже перестали отслеживать эту ситуацию. Потому что проблема с электричеством постоянна, и, вероятно, большую часть времени люди чувствуют, что электричества просто нет. Это происходит из-за того, что идут военные действия, и часть города еще остается заживлена от линий, которые идут на атомную станцию, а она в свою очередь питается от энергетической системы Украины. Поэтому эти постоянные обстрелы по энергетической инфраструктуре Украины, которые происходят со стороны оккупантов, они влияют на стабильное энергообеспечение именно атомной станции и двух микрорайонов города.

Также Энергодар приближен к линии соприкосновения через Каховское водохранилище, поэтому не является исключением постоянные провокации оккупантов, которые в начале полномасштабной агрессии были более активными. Они обстреливали временно оккупированные территории приближенных населенных пунктов, обвиняя при этом ВСУ. Но в этом плане были определенные доказательства, что не может мина долететь даже 10 км за 5 секунд, а было именно так.

– Какие сообщения к вам поступают относительно ситуации на Запорожской АЭС. Потому что, как известно, россияне постоянно запугивают провокациями на станции, об ухудшении ситуации неоднократно заявляло и МАГАТЭ.

– Возьмем даже отопление, работники первый год вторжения поддерживали в горячем состоянии один из энергоблоков, и там более-менее ситуация была хотя бы контролируемая. В этом отопительном сезоне крайне тяжело, потому что те модульные котельные не покрывают эту нагрузку из-за старых коммуникационных сетей.

До вторжения на станции работало около 11 000 человек. После оккупации с определенного периода россияне перестали пускать тот персонал, который не подписал контракты с ними. Сейчас те, кого принудили работать, или кто захотел работать по собственному желанию – более 2 тысяч. То есть работников на станции не хватает даже оперативно обслуживать энергоблоки, которые не работают, хотя там надо круглосуточно контролировать и охлаждать ядерное топливо и соответствующие системы.

Россияне начали набирать персонал фактически по объявлению, без профессионального образования, без опыта работы. Определенное количество таких людей набрали, но кадровый вопрос все же остается острым. Процент работников с других атомных станций Российской Федерации, которые привлекаются на работу на Запорожской атомной станции, не скажу, что он высокий. Они были с первой недели оккупации там присутствуют. Но эти люди выполняли консультационно-административную работу, не вмешивались в технологические процессы. Затем на станцию начали завозить чуточку больше людей на низших должностях. Это были преимущественно начальники смен подразделения, начальники смены цеха, оперативный персонал. Но их тоже немного, потому что люди понимают, что они приезжают на атомную станцию, где остро стоит вопрос безопасности. Российские работники фактически там боятся даже в город уехать, потому что понимают, что в городе возможны провокации и отношение к ним от населения соответствующее.

Хоть российским сотрудникам на Запорожской АЭС и выплачивают хорошие “командировочные”, но все же люди понимают, что после таких условных командировок на оккупированную станцию, другие цивилизованные страны, могут не просто их к себе не пустить, наложив на них определенные санкции.

– Более двух с половиной лет Энергодар находится под российской оккупацией. Как получаете информацию о ситуации, которая складывается там сейчас? Как вам сейчас удается поддерживать связь с местными жителями, оставшимися там?

– Связь поддерживать с каждым месяцем все труднее и труднее, потому что оккупанты сначала отслеживать все эти социальные сети, украинские сим-карты, существовавшую тогда украинскую мобильную связь. Затем они начали запрет таких мессенджеров как Signal, Whatsapp, определенные проукраинские каналы Telegram. Сейчас поддержка связи напрямую не ведется, потому что это опасно для тех людей, которые остаются в оккупации. Это возможно только через родственников, через знакомых, то есть такие косвенные контакты, люди очень осторожно к этому относятся. Уже не один человек попал в российские застенки из-за таких вот связей.

– Оккупационный глава Энергодара Эдуард Сеновоз в пропагандистских СМИ недавно заявил, что уехавшие энергодарцы сейчас пытаются вернуться назад. Правдива ли эта информация?

– В начале вторжения оккупанты сначала даже не выпускали из города руководителей бюджетных предприятий, чиновников, коммунальщиков. Однако, согласно международному праву, россияне не должны запрещать эти вещи, то есть это является нарушением. Со временем они начали понемногу отпускать людей. Сейчас город заполнен, теми жителями, которые жили до оккупации процентов на 20.то есть россияне кого-то там завезли, кто-то переехал из окрестных населенных пунктов. Но город опустошен, нет там ни людей, ни транспорта, который обычно там ездил. То есть если до вторжения там жило 53 тысячи человек, то после оккупации осталось около 10 тысяч местного населения.

Происходит, конечно, и определенная миграция тех, кто выезжают с оккупированной территории, есть и такие, кто с подконтрольной территории или из стран Европы возвращается во временно оккупированный город. Она есть, то есть я не скажу, что там вообще никто не выезжает, никто не возвращается. Несколько человек в неделю уезжает, но так же, я думаю, что столько и возвращается.

Возвращаются люди, в частности, и потому, что оккупанты угрожают “национализировать” имущество украинцев, то есть просто отнять. Кто-то возвращается, вынужденный брать российский паспорт, чтобы оформить имущество. Но в основном люди понимают, что все это все незаконно и после деоккупации все останется за этим человеком, еще и можно репатриационно возместить все эти убытки. По крайней мере, мы в это хотим верить.

– В начале октября в Энергодаре взорвалась машина “начальника физической охраны” ЗАЭС. Значит ли это, что сопротивление населения не исчезло?

– Такую ликвидацию могли осуществить как украинские спецслужбы, так и сами оккупанты. Ведь не новость, что они постепенно расправляются со своими же, ну, вернее, предателями нашими. То есть они сначала ставили своих местных гауляйтеров, а потом на их места завозили русских. Что же касается этого человека, которого взорвали, то он недавно занимал должность руководителя оккупационного совета, затем сложил свои полномочия, Перейдя на атомную станцию работать. Где-то неделя или две недели проработал, вот и произошло то, что произошло. То есть мы видим, что предателей не любят ни в одной стране, поэтому это уже будет определенным уроком для коллаборантов.

– Что бы вы хотели сказать сейчас энергодарцам, которые находятся во временной оккупации?

– Чтобы они не теряли надежды, верили в Вооруженные Силы Украины, верили в победу и скорейшую деоккупацию. Сейчас уже третий год войны подходит к своему концу, всем тяжело, все уже устали, все уже хотят домой. Но те вещи, за которые борется сейчас наше войско, за которые боремся мы также, помогая нашим Вооруженным силам на волонтерском фронте или на экономическом фронте, или просто поддерживая морально наших военных и временно перемещенных лиц, надо это ценить и понимать, что мы делаем правильные вещи ради украинского будущего, ради независимости, демократических ценностей, к которым мы все стремимся. Сейчас не надо складывать руки, а надо бороться, надо верить в то, что победа будет за нами!

Запорізькі